«Николай Сергеевич Жиляев:
труды, дни и гибель»
Отв. ред. и сост. И. Барсова. — М.: Музыка, 2008. — 608 с.
В 2008 году издательство «Музыка» выпустило в свет монографию, по-
священную выдающемуся российскому музыканту Николаю Сергеевичу
Жиляеву (1881–1938). Публикация уникальна по многим причинам.
Жизненный путь Николая Жиляева, профессора Московской кон-
серватории, музыкального ученого, критика, редактора и человека
энциклопедических знаний, был отмечен необыкновенной насыщен-
ностью интеллектуальной жизни и знакомством с яркими, незауряд-
ными людьми.
Даже краткий список тех, с кем Жиляеву довелось близко общаться,
вызывает восхищение. Перечень открывает имя Танеева, которому при-
надлежит честь открытия Жиляева: в 1895 году он по достоинству оце-
нил редкое дарование тринадцатилетнего Коли, приехавшего с матерью
в Москву из Курска, и долгие годы по-отечески опекал любимого питом-
ца, помогая ему абсолютно во всех делах — от творческих и профессио-
нальных до бытовых и финансовых.
Софья Андреевна Толстая помогала Жиляеву преодолевать трудности
московской жизни во время обучения. Графиня ежемесячно выплачивала
денежную сумму молодому таланту, приехавшему в столицу из глубинки,
и даже подарила ему ценную скрипку. Жиляев сохранил тесные отноше-
ния с семьей великого писателя, учил музыке его сыновей Сергея и Илью
и внучку Анну.
Юношеские годы Жиляева прошли под знаком восхищения музыкой
Грига. В 1904 году ему, студенту Московской консерватории, посчастли-
вилось увидеть своего кумира в Бергене. В усадьбе, носящей название
Troldhaugen («Холм троллей»), Жиляев общался с семидесятилетним ком-
позитором (перед этим он специально выучил норвежский язык) и слу-
шал авторское исполнение Третьей скрипичной сонаты. По возвращении
в Москву Жиляев написал восторженное письмо, заканчивавшееся пыл-
ким восклицанием «У нас теперь революции!!!» (с. 53), приложив к посла-
нию свои первые фортепианные опусы и клавир оперы «Руслан и Люд-
мила» (Издательство А. Гутхейля) с дарственной надписью на норвеж-
Рецензии
161
ском языке: «Первому человеку среди ныне живущих — Эдварду Григу» 1.
В знак той памятной встречи некоторые рецензии, появлявшиеся в до-
революционных московских газетах, Жиляев публиковал под псевдони-
мом Peer Gynt.
Близкое знакомство со Скрябиным позволяло ему часто бывать в мо-
сковском доме композитора. Жиляев гостил у него на даче и одним из
первых слушал поздние сонаты Скрябина в исполнении автора.
С середины 1930-х годов в круг общения Жиляева вошел Шостакович.
Тесные отношения между двумя музыкантами были неразрывно связаны
с именем маршала Тухачевского, дружба с которым стала причиной гибе-
ли одного и едва не оказалась роковой для другого.
Долгое время в музыковедческой литературе имя Жиляева обходили
молчанием, а о его трагической кончине было мало что известно. Даже
Кирилл Кондрашин, близкий ему человек и преданный ученик, ошибоч-
но считал, что его наставника «арестовали и отправили неизвестно куда.
Последние сведения были о том, что в первые годы войны где-то в Сред-
ней Азии то ли в лагере, то ли на поселении он работал бухгалтером»
(с. 224–225).
Между тем, правда оказалась проще и страшнее: Жиляева казнили
вскоре после ареста. Среди многих материалов, собранных обществом
«Мемориал», выделяется сайт «Расстрелянные в Москве»2 . Список жертв
террора приведен здесь не в том порядке, как в ранее выходивших изда-
ниях, — не по алфавиту или по местам захоронений, а по месту последне-
го проживания — по адресам, откуда невинных людей уводили на смерть.
Если набрать в поисковом окне адрес «Чистые пруды, 15», справочная
система выдаст следующую информацию: «Жиляев Николай Сергеевич,
род. 1881, г. Курск, б/п, профессор Московской государственной консер-
ватории. Адрес: Чистопрудный бул., д. 15, кв. 19. Расстрелян 20.01.1938.
Место захоронения: Коммунарка».
Дата и обстоятельства гибели Николая Жиляева окрашивают все,
о чем мы читаем в книге, в трагические тона. Эти обстоятельства опреде-
лили и то, что в публикации издательства «Музыка» многосторонне пред-
ставлены не только материалы из таких традиционных для музыковед-
ческого исследования фондов, как Государственный центральный музей
музыкальной культуры им. М. И. Глинки, архивов Московской консерва-
тории, Музгиза и РГАЛИ, но также документы из Российского государ-
1 В настоящее время клавир находится в архиве Bergens Offentlige Bibliotek. Репродук-
ция титульного листа приводится на с. 11 рецензируемого издания.
2 URL: http://mos.memo.ru/ (дата обращения: 01.06.09).
Opera musicOlOgica № 1 [ 1 ], 2009
162
ственного военно-исторического архива и Центрального архива Феде-
ральной службы безопасности.
Открывает книгу эпистолярный раздел, включающий в себя фрагмен-
ты переписки Танеева и графини Толстой, трогательно названные «Ма-
ленький Жиляев», письма семьи Тухачевских, послания Жиляева, адре-
сованные Танееву, Григу, Мясковскому, Оборину и другим.
Воспоминания современников Жиляева — Ан. Александрова, Е. Голу-
бева, М. Гольдштейна, К. Кондрашина и других — предваряют раздел, по-
священный научным изысканиям.
Смысловым центром книги являются статьи, рецензии и нотографи-
ческие заметки самого Жиляева. Здесь следует особо выделить его бли-
стательный критический доклад о книге Игоря Глебова «Скрябин. Опыт
характеристики», увидевшей свет в 1921 году. Жиляев высмеял асафьев-
ское сочинение с беспощадностью и язвительностью, позволяющей гово-
рить о его незаурядном литературном даре сатирика.
Документальная часть включает в себя все сохранившиеся матери-
алы, касающиеся Жиляева, — его армейский послужной список, фраг-
менты личного дела из архива Московской консерватории и докумен-
ты следственного дела. Завершает эту часть публикация материалов,
появившихся уже после смерти Жиляева, — письмо профессоров Мо-
сковской консерватории, адресованное к В. М. Молотову, протест Гене-
рального прокурора СССР по делу Жиляева и ответ ФСБ на запрос Му-
зея музыкальной культуры им. М. И. Глинки.
Уникален сам жанр исследования. Собрание различных материалов,
подчиняясь необычайно точному авторскому замыслу, переплавляется
в своеобразный научный роман, посвященный судьбе русского интел-
лигента в советскую эпоху. Близость с жанром романа можно усмотреть
и в названии последнего раздела монографии: «Вместо эпилога: Тухачев-
ский, Шостакович, Жиляев».
Монография стала результатом труда большого коллектива авторов,
работавших под руководством Инны Алексеевны Барсовой, перу кото-
рой принадлежит ряд важнейших материалов в каждом разделе: вступле-
ние «Труды, дни и гибель Николая Сергеевича Жиляева», статья «Нико-
лай Жиляев — музыкальный критик», публикация и комментарии фраг-
ментов из личного дела, хранящегося в архиве Московской консервато-
рии, следственного дела из архива ФСБ, а также предварение к эпилогу.
Каждая деталь книги — будь то современная фотография дома на Чи-
стых прудах или публикация наброска статьи Тухачевского «Грунт» (име-
ется в виду скрипичный лак) — представляет собой удивительно точный
штрих в композиции документального портрета, позволяющего в полной
Рецензии
163
мере оценить личность Жиляева, о котором Кирилл Кондрашин говорил:
«Это фигура мирового масштаба» (с. 224).
Дмитрий Брагинский
Виктор Екимовский
«Автомонография»
М.: Музиздат, 2008. — 480 с, CD.
Литературные труды — обычный субпродукт композиторского ремес-
ла. Иногда композиторам приходится браться за перо. Техническая до-
кументация творческого процесса складируется композиторами в «уче-
ниях», «школах», «трактатах», «техниках», «манифестах» и прочих неху-
дожественных жанрах разной степени наукоемкости. Самый вегетариан-
ский из них — жанр жизнеописания. Даже если герой — не сам компози-
тор, а его опусы.
«Автомонография» Виктора Екимовского — это жизнеописание его
опусов. Свою задачу автор декларирует в книге дважды — в пред- и пост-
уведомлении: «Главным предметом описания здесь является не моя лич-
ная биография, но биографии и судьбы моих произведений, и шире — все-
го творческого наследия» (с. 8, 358). И хотя около трети объема 480-стра-
ничного текста занимают факты из личной биографии композитора, их
присутствие, как неизбежных спутников его трудов, вполне оправдано.
Четырьмя главами, написанными в 1980, 1987, 1997 и 2007 годах, Вик-
тор Екимовский охватывает всю свою жизнь. Первые три уже были опу-
бликованы в 1997 году, так что эта «Автомонография» — второе, допол-
ненное на четверть, издание. В нем композитор комментирует первое из-
дание, приводя отклики друзей: «Уникальный по смелости труд», «Вос-
хищен, захлебываюсь от впечатлений», «Всю ночь читала как роман, не
могла оторваться» (с. 279). С последним нельзя не согласиться: Виктор
Екимовский — легкий рассказчик. Но, в отличие от музыкальной ком-
позиции, в жизнеописании как не так важно, как что. И в этом смысле
большего доверия заслуживает сдержанная оценка композитора Нико-
лая Корндорфа, назвавшего эту затею «полезной» (с. 280).
Ее польза — в аккуратно запечатленных буднях позднесоветской
и постсоветской новой академической музыки. Таковой автор счита-
Document Outline - Rez_#1 2
- Rez_#1 3
- Rez_#1 4
- Rez_#1 5
Поделитесь с Вашими друзьями: |