«Николай Сергеевич Жиляев: труды, дни и гибель» Отв ред и сост. И. Барсова. М.: Музыка, 2008. 608 с

«Николай Сергеевич Жиляев: 

труды, дни и гибель»

Отв. ред. и сост. И. Барсова. — М.: Музыка, 2008. — 608 с. 

В  2008  году  издательство  «Музыка»  выпустило  в  свет  монографию,  по-

священную выдающемуся российскому музыканту Николаю Сергеевичу 

Жиляеву (1881–1938). Публикация уникальна по многим причинам.

Жизненный  путь  Николая  Жиляева,  профессора  Московской  кон-

серватории,  музыкального  ученого,  критика,  редактора  и  человека 

 энциклопедических  знаний,  был  отмечен  необыкновенной  насыщен-

ностью  интеллектуальной  жизни  и  знакомством  с  яркими,  незауряд-

ными людьми. 

Даже краткий список тех, с кем Жиляеву довелось близко общаться, 

вызывает восхищение. Перечень открывает имя Танеева, которому при-

надлежит честь открытия Жиляева: в 1895 году он по достоинству оце-

нил редкое дарование тринадцатилетнего Коли, приехавшего с матерью 

в Москву из Курска, и долгие годы по-отечески опекал любимого питом-

ца, помогая ему абсолютно во всех делах — от творческих и профессио-

нальных до бытовых и финансовых.

Софья Андреевна Толстая помогала Жиляеву преодолевать трудности 

московской жизни во время обучения. Графиня ежемесячно выплачивала 

денежную сумму молодому таланту, приехавшему в столицу из глубинки, 

и даже подарила ему ценную скрипку. Жиляев сохранил тесные отноше-

ния с семьей великого писателя, учил музыке его сыновей Сергея и Илью 

и внучку Анну.

Юношеские годы Жиляева прошли под знаком восхищения музыкой 

Грига. В 1904 году ему, студенту Московской консерватории, посчастли-

вилось  увидеть  своего  кумира  в  Бергене.  В  усадьбе,  носящей  название 

Troldhaugen («Холм троллей»), Жиляев общался с семидесятилетним ком-

позитором (перед этим он специально выучил норвежский язык) и слу-

шал авторское исполнение Третьей скрипичной сонаты. По возвращении 

в Москву Жиляев написал восторженное письмо, заканчивавшееся пыл-

ким восклицанием «У нас теперь революции!!!» (с. 53), приложив к посла-

нию свои первые фортепианные опусы и клавир оперы «Руслан и Люд-

мила»  (Издательство  А.  Гутхейля)  с  дарственной  надписью  на  норвеж-

Рецензии 

161

ском языке: «Первому человеку среди ныне живущих — Эдварду Григу» 1. 

В знак той памятной встречи некоторые рецензии, появлявшиеся в до-

революционных московских газетах, Жиляев публиковал под псевдони-

мом Peer Gynt.

Близкое знакомство со Скрябиным позволяло ему часто бывать в мо-

сковском доме композитора. Жиляев гостил у него на даче и одним из 

первых слушал поздние сонаты Скрябина в исполнении автора. 

С середины 1930-х годов в круг общения Жиляева вошел Шостакович. 

Тесные отношения между двумя музыкантами были неразрывно связаны 

с именем маршала Тухачевского, дружба с которым стала причиной гибе-

ли одного и едва не оказалась роковой для другого. 

Долгое время в музыковедческой литературе имя Жиляева обходили 

молчанием, а о его трагической кончине было мало что известно. Даже 

Кирилл Кондрашин, близкий ему человек и преданный ученик, ошибоч-

но считал, что его наставника «арестовали и отправили неизвестно куда. 

Последние сведения были о том, что в первые годы войны где-то в Сред-

ней  Азии  то  ли  в  лагере,  то  ли  на  поселении  он  работал  бухгалтером» 

(с. 224–225). 

Между  тем,  правда  оказалась  проще  и  страшнее:  Жиляева  казнили 

вскоре  после  ареста.  Среди  многих  материалов,  собранных  обществом 

«Мемориал», выделяется сайт «Расстрелянные в Москве»2 . Список жертв 

террора приведен здесь не в том порядке, как в ранее выходивших изда-

ниях, — не по алфавиту или по местам захоронений, а по месту последне-

го проживания — по адресам, откуда невинных людей уводили на смерть. 

Если  набрать  в  поисковом  окне  адрес  «Чистые  пруды,  15»,  справочная 

система выдаст следующую информацию: «Жиляев Николай Сергеевич, 

род. 1881, г. Курск, б/п, профессор Московской государственной консер-

ватории. Адрес: Чистопрудный бул., д. 15, кв. 19. Расстрелян 20.01.1938. 

Место захоронения: Коммунарка». 

Дата  и  обстоятельства  гибели  Николая  Жиляева  окрашивают  все, 

о чем мы читаем в книге, в трагические тона. Эти обстоятельства опреде-

лили и то, что в публикации издательства «Музыка» многосторонне пред-

ставлены  не  только  материалы  из  таких  традиционных  для  музыковед-

ческого исследования фондов, как Государственный центральный музей 

музыкальной культуры им. М. И. Глинки, архивов Московской консерва-

тории, Музгиза и РГАЛИ, но также документы из Российского государ-

1  В настоящее время клавир находится в архиве Bergens Offentlige Bibliotek. Репродук-

ция титульного листа приводится на с. 11 рецензируемого издания. 

2  URL: http://mos.memo.ru/ (дата обращения: 01.06.09).

Opera musicOlOgica  № 1 [ 1 ], 2009 

162

ственного  военно-исторического  архива  и  Центрального  архива  Феде-

ральной службы безопасности. 

Открывает книгу эпистолярный раздел, включающий в себя фрагмен-

ты переписки Танеева и графини Толстой, трогательно названные «Ма-

ленький Жиляев», письма семьи Тухачевских, послания Жиляева, адре-

сованные Танееву, Григу, Мясковскому, Оборину и другим.

Воспоминания современников Жиляева — Ан. Александрова, Е. Голу-

бева, М. Гольдштейна, К. Кондрашина и других — предваряют раздел, по-

священный научным изысканиям. 

Смысловым центром книги являются статьи, рецензии и нотографи-

ческие заметки самого Жиляева. Здесь следует особо выделить его бли-

стательный критический доклад о книге Игоря Глебова «Скрябин. Опыт 

характеристики», увидевшей свет в 1921 году. Жиляев высмеял асафьев-

ское сочинение с беспощадностью и язвительностью, позволяющей гово-

рить о его незаурядном литературном даре сатирика. 

Документальная  часть  включает  в  себя  все  сохранившиеся  матери-

алы,  касающиеся  Жиляева,  —  его  армейский  послужной  список,  фраг-

менты  личного  дела  из  архива  Московской  консерватории  и  докумен-

ты  следственного  дела.  Завершает  эту  часть  публикация  материалов, 

 появившихся  уже  после  смерти  Жиляева,  —  письмо  профессоров  Мо-

сковской  консерватории,  адресованное  к  В.  М.  Молотову,  протест  Гене-

рального прокурора СССР по делу Жиляева и ответ ФСБ на запрос Му-

зея музыкальной культуры им. М. И. Глинки. 

Уникален  сам  жанр  исследования.  Собрание  различных  материалов, 

подчиняясь  необычайно  точному  авторскому  замыслу,  переплавляется 

в  своеобразный  научный  роман,  посвященный  судьбе  русского  интел-

лигента в советскую эпоху. Близость с жанром романа можно усмотреть 

и в названии последнего раздела монографии: «Вместо эпилога: Тухачев-

ский, Шостакович, Жиляев». 

Монография  стала  результатом  труда  большого  коллектива  авторов, 

работавших  под  руководством  Инны  Алексеевны  Барсовой,  перу  кото-

рой принадлежит ряд важнейших материалов в каждом разделе: вступле-

ние «Труды, дни и гибель Николая Сергеевича Жиляева», статья «Нико-

лай Жиляев — музыкальный критик», публикация и комментарии фраг-

ментов из личного дела, хранящегося в архиве Московской консервато-

рии, следственного дела из архива ФСБ, а также предварение к  эпилогу. 

Каждая деталь книги — будь то современная фотография дома на Чи-

стых прудах или публикация наброска статьи Тухачевского «Грунт» (име-

ется в виду скрипичный лак) — представляет собой удивительно точный 

штрих в композиции документального портрета, позволяющего в полной 

Рецензии 

163

мере оценить личность Жиляева, о котором Кирилл Кондрашин говорил: 

«Это фигура мирового масштаба» (с. 224).

Дмитрий Брагинский

Виктор Екимовский 

«Автомонография»

М.: Музиздат, 2008. — 480 с, CD.

Литературные  труды  —  обычный    субпродукт  композиторского  ремес-

ла.  Иногда  композиторам  приходится  браться  за  перо.  Техническая  до-

кументация творческого процесса складируется композиторами в «уче-

ниях», «школах», «трактатах», «техниках», «манифестах» и прочих неху-

дожественных жанрах разной степени наукоемкости. Самый вегетариан-

ский из них — жанр жизнеописания. Даже если герой — не сам компози-

тор, а его опусы. 

«Автомонография»  Виктора  Екимовского  —  это  жизнеописание  его 

опусов. Свою задачу автор декларирует в книге дважды — в пред- и пост-

уведомлении: «Главным предметом описания здесь является не моя лич-

ная биография, но биографии и судьбы моих произведений, и шире — все-

го творческого наследия» (с. 8, 358). И хотя около трети объема 480-стра-

ничного текста занимают факты из личной биографии композитора, их 

присутствие,  как неизбежных спутников его трудов, вполне оправдано.

Четырьмя главами, написанными в 1980, 1987, 1997 и 2007 годах, Вик-

тор Екимовский охватывает всю свою жизнь. Первые три уже были опу-

бликованы в 1997 году, так что эта «Автомонография» — второе, допол-

ненное на четверть, издание. В нем композитор комментирует первое из-

дание, приводя отклики друзей: «Уникальный по смелости труд», «Вос-

хищен, захлебываюсь от впечатлений», «Всю ночь читала как роман, не 

могла оторваться» (с. 279).  С последним нельзя не согласиться: Виктор 

Екимовский  —  легкий  рассказчик.  Но,  в  отличие  от  музыкальной  ком-

позиции, в жизнеописании как не так важно, как что. И в этом смысле 

большего  доверия  заслуживает  сдержанная  оценка  композитора  Нико-

лая Корндорфа, назвавшего эту затею «полезной» (с. 280).

Ее  польза  —  в  аккуратно  запечатленных  буднях  позднесоветской 

и  постсоветской  новой  академической  музыки.  Таковой  автор  счита-